«Как бы идеально ни было подготовлено наше тело, все идет от головы». Интервью со спортивным психологом группы Москвиной

Виктория Борзенкова — о внутренней культуре Тамары Москвиной, спорной эффективности ритуалов и гипноза, а также о переживаниях Камилы Валиевой. Виктория Борзенкова — мастер спорта международного класса по фигурному катанию и спортивный психолог. Вместе с партнером Андреем Чувиляевым она дважды выигрывала Всемирную зимнюю Универсиаду и становилась победительницей Кубка Бофроста. Виктория тренировалась в группе Москвиной и спустя десять лет вернулась в команду Тамары Николаевны уже в качестве спортивного психолога. В интервью «Матч ТВ» Борзенкова раскрыла секреты стабильности учеников Москвиной, рассказала о системе работы великого тренера и необходимости взаимодействия со спортивным психологом. «Москвина не считает истерику, крик и оскорбление спортсмена эффективной мерой воздействия» — Как и у всех профессиональных спортсменов, у меня был сложный путь, — вспоминает Виктория. — Я начала кататься в Санкт-Петербурге, в «Юбилейном». Последним моим тренером в одиночном катании была ученица Алексея Николаевича Мишина Татьяна Кленина. Я тренировалась на одном льду с Женей Плющенко, Лешей Ягудиным, Женей Рукавицыным. В 16 лет меня позвали в парное катание, я рискнула, переехала в Москву и встала в пару с Андреем Чувиляевым. Мы тренировались в группе Нины Мозер, но в течение двух сезонов из-за травмы так и не начали выступать. В конце сезона мы обратились к питерскому специалисту Наталье Павловой. За четыре месяца плодотворной работы Павлова слепила из нас дуэт, мы дебютировали на чемпионате России и сразу заняли четвертое место. В конце сезона планировали поехать на летние сборы, но по независящим от нас обстоятельствам были вынуждены покинуть группу. Это был сильный кризис с проверкой на прочность, мы остались без тренера и снова переехали в Москву. Там произошел момент остановки в развитии спортивной карьеры, мы кочевали от специалиста к специалисту. Через несколько сезонов в Питер из Америки вернулась Тамара Николаевна Москвина, и мы перешли в ее группу. Следующие четыре года для меня были максимально продуктивными. С Тамарой Николаевной ощущаешь разницу в подходах и понимаешь, что значит тренер-профессионал. Я попала в систему, которая дает результат. Будучи не просто тренером, но и наставником, она передает много знаний и опыта. Тамара Николаевна — это тот специалист, который не считает истерику, крик и оскорбление спортсмена эффективной мерой воздействия. Скорее это признак какой-то ущербности, отсутствие компетентности и бессилие. Она именно педагог, а не дрессировщик. Чем тише говоришь, тем внимательнее тебя слушают. Дрессура и педагогика — разные вещи. Это не говорит о том, что тренер должен быть мягкотелым и потакать всем капризам спортсмена. Уважительное отношение к спортсмену с детства формирует ассертивность (навык уверенности в себе и ответственность), что повышает шансы на успешность и спортивное долголетие в будущем. — Я общалась с многими учениками Москвиной, все характеризуют ее таким же образом. — Тамара Николаевна — великий тренер. Я очень благодарна ей за совместный спортивный опыт. Она и творческий, и в то же время рациональный человек. На мой взгляд, это очень редкое сочетание. Сейчас уже четвертый год я работаю спортивным психологом в группе Тамары Москвиной. Мне очень приятно уже в ином качестве быть в ее команде. — Общаясь с Тамарой Николаевной, я заметила ее отношение к окружающим. Ко всем, будь то известный фигурист, журналист или родитель юного спортсмена, она относится одинаково. — Она абсолютно земной человек. Это верный признак внутренней культуры и самодостаточности человека, который не нуждается в каких-то нестандартных формах поведения, чтобы заявить о себе. Она делает свое дело без лишних слов, доказывая свое превосходство и профессионализм высочайшими результатами. Молодым тренерам есть чему учиться у таких специалистов. — Чем вы можете объяснить работоспособность Москвиной в 81 год? — Чтобы в таком возрасте так прекрасно выглядеть и с такой самоотдачей быть в деле, нужно свое дело любить. Тамара Николаевна живет фигурным катанием. Но при этом она умеет совмещать работу с заботой о близких. — Сколько лет назад вы познакомились с Москвиной? За это время она изменилась? Может, поменялся ее подход к работе? — Мы знакомы около 20 лет. Тамара Николаевна продолжает совершенствоваться и усиливать без того высокий уровень профессионализма. У нее есть система, которая дает надежные результаты. Не надо чинить то, что и так хорошо работает. Москвина с нуля доводит спортсмена до высочайшего уровня, в кратчайшие сроки и с минимальными рисками. В ее группе ты обречен на успех. Это я ощутила и на себе и вижу по спортсменам, которые работают с ней сейчас. «20% знаний психологии решает 70% проблем тренера и спортсмена» — С кем из учеников Москвиной вы работаете как спортивный психолог? — Я никогда не называю конкретные имена. Но если спортсмен не против огласки, то говорю об этом. Сейчас я работаю с Сашей Бойковой и другими спортсменами клуба. Саша — сильный тип личности, яркая, целеустремленная спортсменка со своими особенностями. Все спортсмены в клубе Тамары Николаевны уже психологически обучены и обладают необходимыми навыками саморегуляции. Но когда сами не справляются с нагрузкой, то запрашивают разовую встречу «в касание», по острой необходимости. — Почему многие спортсмены в России стесняются того факта, что работают с психологом? — К сожалению, у части спортсменов и тренеров до сих пор есть страх и сопротивление работе с психологом. Человек считает, раз ему необходим специалист, то с ним что-то не так. Но предотвратить проблему всегда проще, чем лечить. Если мы будем смотреть глобально, то спортивная психология — это довольно узкая дисциплина. Когда спортсмен получает знания и обучается практическим навыкам, то увеличивает свои шансы на спортивное долголетие с качественными результатами. Как бы идеально ни было подготовлено наше тело, все идет от головы. Как показывает практика, если правильно сформировать у спортсмена необходимые навыки, то серьезный пубертатный кризис проходит мягче. Это помогает оставаться в спорте, сохраняя физическое и ментальное здоровье спортсмена. В спортивной психологии нет ничего страшного. Мы же ходим на хореографию, ОФП и СФП, так и спортивная психология является частью подготовки. — Многие спортивные диетологи, психологи и иные сторонние специалисты замечают позитивную тенденцию и говорят о том, что спортсмены перестают бояться работы с ними. — Тенденция очень благоприятная. Надеюсь, постепенно мы дойдем до того, что во всех спортивных школах будут работать профессиональные спортивные психологи. — Спортивный психолог должен обязательно быть бывшим профессиональным спортсменом? — Нет, это не обязательно. Но психолог должен быть узким специалистом в области знаний спортивной психологии. Если мы говорим про детско-юношеский спорт, который является подготовкой к профессиональному, то здесь один подход и задачи. Когда же спорт становится профессией человека, то меняется и психология. Такой спорт требует больших лишений и вложений. Спортсменам сложно находиться под гнетом нагрузок, лишая себя социальной жизни. Психолог, который этой специфики не знает, будет устремлять спортсмена в зону комфорта и гармонии с собой. Снижение уровня стресса может привести к регрессу. Для спортсмена стресс — неотъемлемая часть прогресса, его зона роста. — Когда вы катались на профессиональном уровне, то область спортивной психологии была не развита. Кто помогал вам? — Моим психологом была Тамара Николаевна. Она один из немногих тренеров, кто в своей работе применяет знание в области психологии. 20% знаний психологии решает 70% проблем тренера и спортсмена. «Если ты подвязан на ритуал, он не всегда может сработать в форс-мажорной ситуации» — Я заметила, что все фигуристы клуба Москвиной, будь то Гуменник или Мишина с Галлямовым, очень стабильны. Это результат системы Тамары Николаевны или вашей работы? — Думаю, это комплексная работа. Вернусь к тому, что у Тамары Николаевны есть своя система, которая дает результаты. Плюс обучение ментальным навыкам спортсмена делает его более помехоустойчивым и осознанным. Соответственно, спортсмен лучше контролирует себя в стрессовых условиях и тем самым повышает шансы на стабильные выступления. — В группе Москвиной тренируются самые сильные пары мира: Бойкова/Козловский, Мишина/Галлямов, подрастающие Кадырова/Колесов. Такая конкуренция в группе помогает спортсменам или, наоборот, не дает расслабиться и спокойно работать? — У Тамары Николаевны есть тенденция создавать здоровую конкуренцию в группе. Здесь важен грамотный подход тренера к ситуации и обучение спортивным принципам уважительного отношения к сопернику. Если мы не путаем человеческую ненависть со спортивной злобой в отношении друг друга, то это правильный подход. Могу сказать по собственному опыту, что это мотивирует, подстегивает и не дает тебе расслабляться. — Вы правы. Я не замечала, чтобы пары Москвиной плохо друг о друге отзывались. — Я считаю, это заслуга профессионального подхода тренера, который создает правильный климат в команде. Психология также имеет место, здесь мы говорим о коммуникативных навыках, умении взаимодействовать внутри пары и с соперниками. — Насколько важно говорить с парами об их внутренней коммуникации? Ведь порой многие дуэты рушатся по причине неумения находить общий язык. — Это одна из первых тем работы с парами в клубе Москвиной. Запрос Тамары Николаевны был направлен на то, чтобы я провела обучение по эффективному взаимодействию. Партнеры должны быть сонаправлены и осознавать, что делают общее дело. Совместный результат превыше личных амбиций, партнеры должны к этому прийти. — Мешают ли фигуристам личные отношения внутри пары? — Общепринято, что личное лучше не мешать с профессиональным. Я утверждать не берусь. Хорошо так, как устраивает обоих. Если в паре спортсмены могут совмещать профессиональное с личным, это прекрасно. Все индивидуально. — Хочется поговорить о подготовке спортсмена к старту. Бывают фигуристы плюс-старт, а бывают минус. Можно ли перепрограммировать спортсмена и научить его справляться с волнением? — Самые частые запросы, с которыми я работаю — кризисные периоды мотивации и стресс на соревнованиях. Приходят и говорят: «Ребенок — король тренировок, чисто катает два-три проката, но выходит на старт и лежит со всего, ошибается на элементарных вещах». Это чистая психология. «В борьбе равных побеждает психология», — сказал основатель олимпийского движения Пьер де Кубертен. Три пары сборной: Мишина/Галлямов, Бойкова/Козловский и Тарасова/Морозов. Они все прекрасны по-своему, совершенны технически, каждая из этих пар достойна первого места. И здесь уже все решает психология. Если ты не волнуешься перед соревнованиями, значит, тебе все равно. Ты должен волноваться, но уровень волнения не должен влиять на качество и результативность. С этим и работает спортивный психолог. — Как вы относитесь к ритуалам спортсменов перед выходом на старт? Яркие примеры этому — Елена Исинбаева, которая накрывалась полотенцем, или Евгения Медведева, которая слушала музыку вплоть до выхода на лед. — Я к этим стратегиям поведения отношусь спорно. Предпочитаю, чтобы спортсмен не подвязывал себя на ограничения, а, наоборот, развивал пластичность восприятия к меняющимся условиям. Если ты подвязан на ритуал, он не всегда может сработать в форс-мажорной ситуации. У меня как у спортсмена тоже были ритуалы. Не скажу, что это плохо, для многих это элемент дисциплины. Здесь все индивидуально. — Можно ли спортсмена загипнотизировать на хорошее выступление? — Есть методы директивного гипноза, которые в моменте могут работать. Я знаю специалистов, которые используют такой подход. Не могу сказать, что это плохо или хорошо. Каждому свое. Я работаю в других подходах. «То, как Валиева вошла в этот сезон, говорит о том, что переживания правильно отработаны и оставлены в прошлом» — Можете ли вы определить по поведению спортсмена, работает он с психологом или нет? — Сложно, но можно. Во время интервью спортсменов после соревнований могу предположить, кто работал со специалистом. Например, Лиза Туктамышева не скрывает, что работала с психологом. По ее формулировкам и выражениям можно понять, что спортсмен подкован знаниями. Плюс это можно отследить по качеству выступлений. Если диапазон разлета от удачи к неудаче низкий, есть процент надежности, то, вероятно, спортсмен работает с психологом. — А что касается Камилы Валиевой? Как думаете, она прорабатывала с психологом Олимпийские игры? Внешне кажется, что она спокойна и отпустила ситуацию. — Порой мы воспринимаем ситуацию через призму собственных впечатлений, более ярко, чем сам спортсмен. Безусловно, ситуация Валиевой — это большая травмирующая неприятность. Но то, как она вошла в этот сезон, говорит о том, что переживания правильно отработаны и оставлены в прошлом. Жизнь Камилы продолжается, она молодец, что смогла перешагнуть через это. Может, она и работала с психологом, этого точно мы сказать не можем. Если Валиева катает программу о событиях Олимпиады, значит, все хорошо. Хуже, когда человек боится касаться этой темы. Я сейчас работаю в фонде, который основал автогонщик Никита Мазепин, отстраненный от «Формулы-1». Цель фонда — помощь спортсменам, которые оказались в аналогичной ситуации. Идея создания фонда уникальна в своем роде, его аналогов не существует в мире. Первые подопечные фонда — отстраненные от международных турниров паралимпийцы. В марте их лишили возможности выступать на Олимпиаде, а в июле мы начали совместную работу. Конечно, это несправедливо и травматично для многих из них. Но у меня сложилось впечатление, что люди сопереживали этой ситуации больше, чем некоторые паралимпийцы. В фонд могут обращаться все высококвалифицированные отстраненные спортсмены. Фонд оказывает адресную поддержку по четырем видам направлений: психологическую, юридическую, образовательную и профориентационную. За полгода работы фонд охватил множество регионов России: Ханты-Мансийский автономный округ, Сахалин, Иркутскую, Новосибирскую, Московскую области, Республику Татарстан. Также фонд успешно вышел на международный уровень, работая с кейсами российских спортсменов, проживающих в Бельгии и Швеции. Это в очередной раз подтверждает необходимость работы фонда в оказании квалифицированной помощи спортсменам международного класса.