Интервью с тренером из школы Навки Ларисой Урусовой — почему хореография у фигуристов должна быть наравне с прыжками

Лариса Урусова объяснила, почему хореография у фигуристов должна быть наравне с прыжками. И рассказала, чем полезна стрип-пластика.

Каждый год в российском фигурном катании появляются всё новые и новые открытия. В этом сезоне круто себя проявила группа Ирины Смирновой, показавшая болельщикам таких талантливых фигуристов, как Иван Попов и Виктория Морозова. Выделялись Ваня и Вика не только качественной техникой, но и неординарными программами. Их постановщиком стала Лариса Урусова — молодой хореограф, которая уже четыре года работает с группой Смирновой.

У Ларисы свой взгляд на хореографию, об этом мы и поговорили с ней в интервью.

«Даже если ты плохо отпрыгал, тебя могут запомнить по тому, что ты очень красиво катался»

— Лариса, расскажите о своём пути в фигурном катании. — Я начала заниматься фигурным катанием в четыре года, меня на каток привела мама — в группу к Ирине Александровне Смирновой. Я всю жизнь прокаталась у Ирины Александровны, выполнила мастера спорта. Но у меня был очень ранний пубертат, и на юниорском уровне всё немножко оборвалось, потому что рост +20 сантиметров за год дал сбой. Я до мастера спорта докаталась, а потом уже стала работать тренером у Ирины Александровны.

— Решили не расставаться с фигурным катанием? — Нет, я всегда знала, что свяжу свою жизнь с фигурным катанием, у меня не было какого-то другого варианта. Я с детства знала, что точно буду тренером, хотела ставить программы, мне это всегда нравилось. Даже в детстве, когда мне ставили программы, хореографы всё время ругались на меня за то, что постоянно добавляла что-то своё. Мне казалось, что так будет красивее. Всё время хотелось что-то поставить, я очень любила кататься. К прыжкам была равнодушна.

— Получается, Ирина Александровна сразу взяла вас хореографом? — Нет, я не сразу стала хореографом. Сначала просто ставила маленьких детей на коньки. Детей было много, Ирина Александровна тогда сама ставила программы всем. Но в какой-то момент ей не хватало времени, и она дала мне двоих детей, чтобы я поставила им программы. Я поставила, Ирине Александровне понравилось, и с этого момента я начала ставить программы сначала для маленьких детей, потом и для старших. И так потихоньку, года через два после того, как начала работать, начала ставить программы. А начала работать в 15 лет.

— Вы только ставите программы или в зале тоже занимаетесь? — В зале мы занимаемся джаз-классом, но и другие направления пробуем. Я даю и немного театрального мастерства. Учусь в ГИТИСе на кафедре балетмейстера фигурного катания, и многие знания, которые мне там дают, хочется передать детям. На джаз-классе им даю контемп, джаз-фанк, хип-хоп. Классическую хореографию предпочитаю, чтобы давали балерины, потому что это настолько важная сфера фигурного катания, что, считаю, её должны давать только балерины.

Елена Анатольевна Чайковская давала нам в ГИТИСе задание, называется «Метод наблюдения», люблю давать его детям. Нужно наблюдать за каким-нибудь человеком, животным и передать его так, чтобы это было похоже. Я на экзамене, например, тюленя показывала, сдала тогда (смеётся). Очень много импровизируем, чтобы дети сами могли выражать свой творческий потенциал. Мало просто катать так, как тебе поставили, нужно самому чувствовать движения. Мне нравится, когда дети сами предлагают идеи — сразу намного интереснее получается, программа более насыщенная.

— Как вы считаете, какое место должна занимать хореография в тренировочном процессе фигуриста? — Желательно, чтобы она была на том же месте, что и прыжки. В моём понимании, сейчас такое время, когда уже просто прыгать мало: нужно и красиво кататься, и передавать образы, эмоции. Это точно должно быть равносильно прыжкам.

— То, что сейчас фигурное катание возвращается к ценности хореографии — это правильно? Или всё-таки немного убивает прыжковый прогресс? — Судя по нашим соревнованиям, у нас нет какого-то регресса в прыжковой сфере. Очень хорошо, что пытаются уйти от того периода, когда главными были только прыжки, и начинает цениться вторая оценка. Всë-таки фигурное катание — очень эстетичный вид спорта, и я не хотела бы, чтобы мы от этого уходили. Мне очень нравится, когда программа показана, как какая-то история, как, например, в этом году у Адама Сяо Хим Фа. У него две программы были поставлены как одна история из двух частей. Я не помню, как он катал по прыжкам, помню просто красивые программы, которые мне невероятно понравились.

— То есть хореография действительно немаловажная составляющая? — Конечно. Даже если ты плохо отпрыгал, тебя могут запомнить именно по тому, что ты очень красиво катался. Если ты прыгаешь средне, то можешь выйти за счёт того, что очень круто откатал программу и запомнился. А если есть и четверные, и хорошее катание присутствует, то это просто супер! Мне всегда очень грустно смотреть, когда дети хорошо прыгают, а программу съедают. Своих детей очень сильно за это ругаю. Они волнуются, что что-то потеряют на прыжке, но я им объясняю, что по хореографии они проиграют те же баллы. Потому что то, что ты проиграешь или выиграешь техникой, можно уменьшить или приумножить второй оценкой. Про это забывать нельзя. Фигурист обязательно должен уделять очень много внимания хореографии.

«Спортсмены чаще всего очень закрытые люди, а такой вид, как стрип-пластика, неплохо раскрепощает девчонок»

— Работа над хореографией обычно начинается в зале. Сейчас многие фигуристы начали осваивать какие-то современные жанры. Как вы считаете, насколько это важно? — Современная хореография определённо важна. Понятное дело, что классика — это наша база, без неё никуда. Но поскольку музыка сейчас берётся очень разная, не только классическая, но и современная, там нужно уметь своим телом очень хорошо владеть. Мне очень нравится давать контемпорари — это неудобно, некомфортно и заставляет чувствовать такие точки тела, которые ты в обычной классике не чувствуешь. У них сразу по-другому тело начинает работать, на льду они становятся более пластичными, им легче делать элементы. Контемпорари очень развивает в том плане, что можно сделать что-то нестандартное, потому что идёт разделение разных частей тела, они могут работать разнопланово. Мне в этом году понравилась короткая программа у Кевина Аймоза с элементами джаз-фанка — очень красивая! Мне достаточно редко нравятся современные программы.

— Почему? — Потому что это надо делать очень круто. Нельзя взять современную музыку и просто красивенько под неё проехать. Это должно быть очень круто и очень интересно — так, чтобы зацепило.

— В последнее время многие фигуристки стали практиковать стрип-пластику. Полезен ли этот стиль для фигурного катания? — Я думаю, это раскрепощает хорошо, добавляет пластичности. Но в большей степени это работает на раскрепощение. Спортсмены чаще всего очень закрытые люди, а такой вид, как стрип-пластика, неплохо раскрепощает девчонок.

— Есть ли ещё какие-то танцы или упражнения для раскрепощения? — Много импровизировать перед зеркалом под разную музыку. Я люблю индивидуально детей брать и разную музыку им ставить в зале. Танцуем, пробуем. В первый раз они стесняются, зажимаются; во второй раз — получше; а в сотый раз уже стеснения нет.

«Когда я ставила Вике Морозовой короткую программу под «Не отрекаются любя» Аллы Пугачёвой, все были против»

— Расскажите, как вы находите идеи для постановок? — Всегда по-разному. С некоторыми детьми ты знаешь за год, что будешь им ставить, например, услышал музыку — и сразу понимаешь, кому она подойдёт. С теми, с кем мы работаем много лет — с Викой Морозовой, с Ваней Поповым, уже точно знаем, что им подойдёт. Хотя когда я ставила Вике короткую программу под «Не отрекаются любя» Аллы Пугачёвой, все были против, говорили, что будет сложно. А я сразу знала, что ей надо ставить под эту музыку. Уговаривала Ирину Александровну, говорила, что точно знаю, что будет хорошо. Думаю, у нас получилось передать эту музыку, несмотря на то что Вика ещё достаточно маленькая. Я довольна тем, что получилось.

Прокаты с первенства России по фигурному катанию доступны в Okko

Иногда слышишь классную музыку в фильмах, в компьютерных играх и понимаешь, что под неё можно поставить классную программу. А иногда дети сами просят поставить под определенную музыку. И если это что-то не из нестандартного, то мы чаще всего соглашаемся. Особенно если это взрослые дети, такие как Ваня. Ване уже 18 лет, и с ним особо не поспоришь, он приходит и говорит: «Я хочу кататься под эту музыку». Что ты тут сделаешь?

— Как часто стоит идти на риск? Лучше брать варианты, которые 100% зайдут, или делать что-то неординарное тоже надо? — Рисковать точно нужно, потому что без риска не будет прогресса. Но стараться, чтобы это всё равно было близко спортсмену. Если видно, что это спортсмену идёт, что ему в этом комфортно, пускай и нелегко, конечно, это выигрышный вариант. Но, думаю, если много работать, то любой ребёнок может любой стиль выкатать.

— Вы обычно отдаёте предпочтение классике или современным композициям? — Это зависит от детей, по-разному. Вообще, я искренне считаю, что классику могут катать уже взрослые спортсмены, у которых катание на очень хорошем уровне. Великую музыку нельзя портить плохим, даже средним катанием. Это должно соответствовать уровню музыки. Нельзя катать Чайковского средненько, это должно быть круто.

Чаще всего мы выбираем что-то смежное, как, допустим, в этом году произвольная программа у Вики. И то, мы сначала долго думали, получится ли у Вики выкатать эту программу, потому что она очень сложная, особенно вторая часть очень эмоциональная. Но это уже более современная классика, поэтому мы рискнули, и достаточно хорошо получилось. Ну и ещё Вике очень сильно нравилась эта музыка, она очень хотела такую программу. Когда услышала музыку, она сказала: «Это очень сложно, но я очень хочу».

Прокаты с первенства России по фигурному катанию доступны в Okko

Чаще всего я беру какие-то более современные варианты. Мне очень нравится музыка из мюзиклов: из «Нотр-Дама», из «Ромео и Джульетты». Но «Ромео и Джульетту» уже очень много кто ставил, и там сложно найти что-то, чтоб это не было сильно заезженно.

— Почему в фигурном катании часто используется одна и та же музыка? — Чаще всего повторяется хорошая музыка. И у каждого постановщика своё видение этой музыки. Очень редко встречаются люди с одинаковым видением той или иной музыки, каждый хочет передать что-то своё. Иногда получается, что кто-то совершенствует какие-то постановки. Иногда бывает, что за кумирами повторяют. Когда я каталась, очень любила Мао Асаду и музыки три за ней прокатала, мне очень хотелось. А так, да, чаще всего повторяется хорошая музыка. Конечно, хочется её передать по-своему. Думаю, в этом дело.

— Как вы думаете, нужно ли пытаться избегать этих повторений? — Да. Конечно же, желательно избегать. Иногда, когда я приношу какую-то музыку, Ирина Александровна вспоминает, что где-то это видела, кто-то катал не так давно. Мы стараемся сделать так, чтобы музыка была не очень повторяющаяся. Идея была для короткой программы Вани с монологом, нам понравилось, что такого не было ещё. Были стихи, а монолога не было. Нам очень хотелось поставить что-то необычное для Вани.

— А как можно интерпретировать композицию, которая уже часто использовалась в фигурном катании, по-своему? Мне кажется, повторений сложно избежать. — Добавлять свою хореографию. Всё равно не получится то же самое. Но, мне кажется, если ставить повторения, то должно быть лучше. Повторять то же «Болеро» за Камилой Валиевой, я думаю, долго никто не рискнёт, это была очень хорошая программа. Лично мне она очень запомнилась. А если уж берём повтор, то надо делать лучше. Это сложная работа, ведь нужно сделать так, чтобы не ассоциироваться с кем-либо.

«Я бы очень хотела, чтобы артистическая программа в фигурном катании всё-таки появилась»

— После того как в фигурном катании появилось очень много ультра-си, стало ли сложнее ставить программы? — Конечно, стало сложнее. Чаще всего на наездах на четверные прыжки желательно ничего не ставить, и это сильно связывает руки постановщикам. Так хочется, например, на акцент что-нибудь поставить, а там уже наезд идёт, и ты не можешь ничего сделать. Приходится подстраиваться, что делать?

— Как можно соблюсти баланс между техникой и эстетикой катания? — В этом и есть искусство хореографа фигурного катания. Конечно, в первую очередь мы расставляем технику, чтобы ребёнку было удобно прыгать эти прыжки. Это и в интересах хореографа, потому что программа портится, если прыжки плохие. Красивая программа — это чистые прыжки. Когда есть падения, конечно, программа обрывается в этот момент.

Мы начинаем с нарезки музыки. Она должна быть нарезана так, чтоб изначально знать, какой будет рисунок, когда по времени спортсмен будет делать прыжки, и уже из этого раскладывать по акцентам. Эта сложная работа начинается с музыки, с нарезкой уже легче подстраиваться.

— Бывает такое, что существующие для постановок правила вас сковывают? — Конечно. Мы в ГИТИСе учимся с очень многими балетными ребятами, и, конечно, им в этом плане проще — у них все постановки стоят на эстетике. Нас много чем ограничивают. Мне бы хотелось, чтобы было разрешено использовать предметы — это хорошо добавляет программе характера. Мы недавно ставили Ване Попову показательный: делали номер, где он был юношей, который пишет письма своей возлюбленной. Конечно, с этими бумажками выглядит очень красиво. Тяжело передать предмет, когда ты не можешь его использовать. Я бы очень хотела, чтобы разрешили использовать предметы.

— А что бы ещё вам хотелось добавить в фигурное катание? — Я много раз слышала, что хотят ввести артистическую программу. Очень бы хотела, чтобы она всë-таки появилась. Иногда бывает обидно, что ребёнок не может показать всё, на что способен. Когда мы смотрим на фигуристов, которые катаются с четверными прыжками, 100% можно сказать, что без прыжков они бы сделали хореографию намного лучше. Они будут в два раза пластичнее, в два раза хореографичнее, в два раза эмоциональнее. Конечно, прыжки — это стресс. Очень хотелось бы, чтобы была какая-нибудь возможность у фигуристов показать свой хореографический потенциал. Расслабиться от прыжков, от вращений и просто показать своё умение кататься.

«Мне очень нравится «Болеро» Валиевой. Это очень сложная музыка, но у неё получилось очень круто откатать»

— Вы говорили, что вам очень нравились программы Мао Асады. А какие ещё любимые постановки у вас в фигурном катании? — У Ким Ю На «Adios Nonino» в 2014 году мне очень нравилось. В 2010 году «Джеймса Бонда» она очень красиво катала. Обычно его катают более мужественно, а у неё было очень красиво, по-девчачьи. Почти все программы Патрика Чана. Это вообще шедевры! Неважно, что он прыгает, можно смотреть только на его катание — это очень красиво!

Любимый фигурист, в принципе, у меня Юдзуру Ханю. У него мне все программы нравятся, если честно. Мне очень нравится его программа «Сэймэй». Она настолько даёт энергию! Я смотрела по телевизору его прокат на Олимпиаде-2018 и прям заряжалась этой энергией.

Из девочек Мао Асада и Ким Ю На — это моя любовь уже очень давно. Ну и, конечно, мне Камила Валиева очень нравится. Мне очень нравится её «Болеро». Это очень сложная музыка, но у неё получилось очень круто откатать.

— А многие, наоборот, критиковали «Болеро» Камилы. Там был образ змеи, который не особо свойственен этой музыке… — Как по мне, это очень классная программа. В общем и целом эта постановка полная, есть читаемый образ. И я не скажу, что образ не соответствует музыке. Вместе это смотрелось очень хорошо.

— А какие программы вам больше всего запомнились в этом сезоне? — Интересная короткая программа была у Луны Хендрикс. Она такая зажигательная, мне кажется, там по дыхалке тяжело катать было. Но было прикольно, мне очень понравилось. У Сёмы Уно произвольная программа этого сезона мне нравится. Она чисто в его стиле, который очень выигрышно смотрится.

— Есть ли у вас любимый хореограф в фигурном катании? — Мне очень нравится Бенуа Ришо, он ставит очень необычные, разносторонние программы. Он ставит в разных стилях: это может быть что-то очень медленное, красивое, а может быть что-то современное, то, под что никто не ставил. Мне нравится, что он всегда идёт на эксперименты, на риск. Я слежу за ним в соцсетях, он выкладывает какую-то музыку, и я думаю: «Обалдеть, как он под это будет ставить?». А потом раз — и получается что-то действительно классное.

— А можете свой стиль описать? Что для вас самое важное в постановке? — Мне очень важно, чтобы была история, чтобы это был маленький спектакль от начала до конца. Например, Вике мы в этом году ставили произвольную программу, у нас была история, что она засыпает и во сне видит какие-то свои ошибки, страхи, очень сильно переживает. Но она с этим борется, перебарывает. А под конец просыпается и понимает, что это был просто сон. Мне это показалось классным, и Вике эта идея очень понравилась.

— Как вы считаете, фигурное катание — это прежде всего спорт или искусство? — Я считаю, что это спорт. И никуда мы от этого не уйдём. Очень много зависит именно от техники, так что это спорт.