«Летом так осознал любовь к фигурному катанию, что вышел и прыгнул четверные на третий день сборов». Интервью с Андреем Кутовым

Петербургский фигурист — о новом образе для короткой программы, вращении Михаила Коляды и родственных связях с Елизаветой Нугумановой. Андрей Кутовой входит в сборную Санкт-Петербурга и тренируется в клубе Тамары Москвиной под руководством Дмитрия Хромина. В преддверии нового сезона Кутовой пообщался с «Матч ТВ» и рассказал о постановке программ, взаимоотношениях с Вероникой Дайнеко и цели — стать универсальным спортсменом. — Андрей, до старта сезона осталось совсем немного. Расскажи, чем занимался летом, как прошли сборы. — Традиционно мы провели сборы в «Сириусе». Приехали туда, чтобы восстановить все, что потеряли за отпуск. На сборе мне поставили короткую программу и начали делать произвольную, завершили работу над ней уже в Санкт-Петербурге. Мне удалось быстро восстановить тройной аксель. На самом деле, я и четверные на третий день тренировок запрыгал. Вышел на лед с воодушевлением и на адреналине исполнил все элементы. — С чем связано это воодушевление? — Фигурное катание — дело, которое я люблю. Именно в отпуске, оставшись наедине с собой, я переосмыслил некоторые вещи и понял, как сильно люблю этот спорт. — Предположу, что на финише прошлого сезона хотел закончить кататься, раз произошло переосмысление? — Нет. Я понимал, что люблю кататься, но переосмыслил, насколько для меня это важно. Осознал, как могу реализовать себя в фигурном катании и что могу дать этому виду спорта. — Тогда какие цели поставил перед собой на будущий сезон? — Во-первых, представить на максимум все возможности моей программы в плане артистизма. Во-вторых, хочется улучшений в прыжковом плане, исполнять чистые четверные на соревнованиях. И, конечно, попасть в сборную. — В каких образах ты предстанешь в новом сезоне? — Короткая программа подарила абсолютно новый для меня образ. Я буду кататься под музыку Depeche Mode «Personal Jesus». На самом деле, с этой постановкой произошла интересная история. Я катался на тренировке и понимал, что сейчас должен настать момент, когда мне представят музыку для новой программы, а для меня это всегда волнительно. Обычно слушаю музыку, делюсь идеями с Николаем Юрьевичем Морошкиным. А в этот раз он сказал мне, что нашел абсолютно новую по стилю музыку. Я просил дать намек, но он только сказал, что это будет жестко. — И ты уже испугался? — Да. Думал, что принесет сейчас «металл» какой-нибудь. Тем более Пете Гуменнику поставили показательный под Rammstein. Николай Юрьевич включил музыку, и у меня было небольшое удивление. Никогда не думал, что буду кататься под такую музыку, думал, что она мне не подойдет. Но потом доверился Николаю Юрьевичу с Валерией Чистяковой и уверен, что получилась классная программа. — А что с произвольной? — А вот произвольная — привычная для меня тема. Взяли произведения Моцарта, какие именно — пока не буду говорить. Но скажу, что в первой половине музыка плавная, а во второй темп нарастает, и я начинаю взрываться. — Думаю, ты со мной согласишься, что ассоциируешься у зрителя с красотой катания. Какие топ-3 качества ты можешь выделить в себе? — Во-первых, чувство музыки. Во-вторых, я считаю, что у меня красивые прыжки. Раньше страдала стабильность в многооборотных прыжках, но сейчас все должно улучшиться. В-третьих, компонентность и красота катания. — Ты сейчас будто Джейсона Брауна описал. Не сравнивал себя с ним никогда? — Нет. Мне кажется, у нас отличаются стиль катания и представления программы. — Браун не владеет стабильными четверными, но при этом часто поднимается на пьедестал. — В России так не работает. У нас все понимают, что без четверных ты не будешь лидером. У меня одна из целей в карьере — совместить красоту катания и сложность прыжковых элементов. Хочется стать таким универсальным спортсменом, как Юдзуру Ханю. — Кто из российских одиночников совмещает в себе эти два компонента? — Первым на ум пришел Евгений Плющенко. Мне нравится его внутренняя сила и артистичность. Смотришь на него и прям чувствуешь эту мощную энергетику. Нельзя не сказать про Алексея Ягудина и, конечно, про Мишу Коляду. Возможно, у него страдает стабильность, но эта красота линий и скольжение… Коляда сейчас взял паузу, но недавно выкладывал в социальной сети вращение — так ногу даже я не подниму, а он в своем возрасте может — очень красиво. — Расскажи о своей тренерской группе. С какими специалистами работаешь? — Изначально у нас была большая группа. Во главе стояла Вероника Анатольевна Дайнеко, второй тренер по прыжкам — Дмитрий Владимирович Хромин, хореограф — Николай Юрьевич Морошкин. В определенный момент группа поделилась на две части, и я перешел к Дмитрию Владимировичу, работаем вместе уже полтора года. — А Тамара Москвина принимает участие в тренировочном процессе? — Тамара Николаевна посещает каждую тренировку, выходит на лед, контролирует процесс, периодически дает советы. — Как ты можешь ее охарактеризовать? — Она профессионал своего дела. Никогда не кричит, объясняет все тихим голосом, это отличает ее от других тренеров. И самое интересное, что к ее тону начинаешь прислушиваться больше. Она может сказать так, что ты услышишь ее спокойный голос лучше, чем любой крик. Тамара Николаевна — интеллигентный и воспитанный человек, по результатам ее учеников все видно. — С Вероникой Дайнеко как расстались? — Вероника Анатольевна все поняла, не было никаких ссор и ругани, разошлись на хорошей ноте. Сейчас мы тренируемся с ней на одном льду. Она периодически смотрит на меня, интересуется результатами, мы в хороших отношениях. — У тебя не было ревности к Пете Гуменнику в группе Дайнеко? — Вероника Анатольевна ко мне всегда относилась хорошо. У нас были более близкие отношения, чем тренер и ученик. Она ко мне относилась как мама, только в спорте. Все-таки я на льду провожу даже больше времени, чем дома. Ревности не было, она уделяла всем внимание. — Ты сейчас переходишь в 11-й класс, верно? — Да, в 11-й, я на семейном обучении. В школу ходил несколько раз в месяц до 10-го класса. Я прохожу программу на онлайн-платформе, сдаю контрольные, экзамены. — Куда планируешь поступать? — Все будет зависеть от результатов ЕГЭ. Планирую сдавать русский, профильную математику, биологию, обществознание и, возможно, литературу. — С таким набором предметов разбор по факультетам огромный: от театрального до физкультурного. — Я сдаю некоторые экзамены как запасные варианты. Пока не хочу тренировать, но потом, возможно, приду к этому. В любом случае тренером я смогу быть всегда. — В Санкт-Петербурге такие умные одиночники: Гуменник в ИТМО, Семененко в МЕДе… — Они, скорее, исключение. Чаще всего спортсмены выбирают институт им. Лесгафта, так как хотят связать свою дальнейшую жизнь со спортом. Но мне хочется попробовать себя в другом. Я люблю пробовать новое. — Что новое ты попробовал этим летом? — У меня было насыщенное лето. Научился играть на фортепиано, прочитал много новых книг, познакомился с новыми людьми. — Ты активно ведешь соцсети. Для чего тебе социальная активность? — Я всегда хотел снимать долгие разговорные видео, стать ближе с аудиторией. Моя голова — генератор идей, у меня очень много задумок, нравится творчески реализовывать себя. Я планирую интересный контент, который будет вдохновлять людей. В социальных сетях я не пытаюсь строить из себя крутого, быть тем, кем не являюсь, не надеваю маски. Стараюсь быть собой. — Смотрела твой ролик о книгах. Что еще входит в круг твоих интересов? — Я много читаю, люблю философские книги. Стараюсь совмещать литературу для учебы с той, которая мне нравится. Сейчас, например, закончил «Анну Каренину» и начал «Преступление и наказание». Также хочется начать профессионально заниматься музыкой. В планах — купить фортепиано. — Сам что смотришь? — Я люблю смотреть разборы книг, слушать лекции Татьяны Черниговской и Александра Каплана, разных психологов и философов. Иногда смотрю фильмы. Мой любимый — «Интерстеллар». — Над каким философским вопросом сейчас размышляешь? — Вопросы у меня есть ко многому. Сейчас я работаю над уровнем осознанности, это довольно непросто. — А спортсмен ты осознанный? — Мне кажется, что осознанность в спорте мешает. Чем больше ты думаешь, тем хуже получается, особенно на соревнованиях. Там наоборот нужно стараться выходить с холодной головой. — У тебя есть двоюродная сестра Лиза Нугуманова, какие у вас отношения? — У нас нормальные отношения, поддерживаем связь. В какой-то степени я начал заниматься фигурным катанием благодаря тому, что она уже была фигуристкой. Родители увидели, что это такое, фигурное катание, захотели попробовать отдать и меня. — Вы ведь вместе одно время катались у Алексея Мишина. — Я начинал кататься в «Юбилейном» у Ирмы Георгиевны Бухарцевой, потом перешел к Светлане Французовой. Когда выучил все двойные, Лиза рассказала Алексею Николаевичу про меня, и Татьяна Николаевна Мишина пришла на соревнования посмотреть. На тот момент в группе Мишина тренировал Олег Станиславович Татауров и Вероника Анатольевна. Я работал с Татауровым и Дайнеко, но под присмотром Мишина. Тогда у Алексея Николаевича еще катался Плющенко. Когда Дайнеко ушла в школу Москвиной, я первое время катался на двух катках — у Алексея Николаевича и Вероники Анатольевны, но потом окончательно перешел к Веронике Анатольевне. В 2018 году я переехал в Москву в группу к Елене Буяновой. — Почему не заладилось в Москве? — Нам было сложно в финансовом плане — не потянули, также были семейные причины. Решили вернуться обратно к Веронике Анатольевне, в родной дом, так сказать. — Дайнеко приняла тебя без обид? — Да. Возможно, у нее какие-то обиды и были, но она это никак не показывала. Я благодарен ей за то, что она приняла меня. Как раз в тот сезон я поехал на первый этап юниорского Гран-при. — У тебя есть друзья в фигурном катании? — Есть, но совсем немного. Буквально несколько человек из группы. Мужская дружба в спорте точно есть. В общих чатах делятся новостями, вечерами созваниваются. — Ты рассказал о недетских интересах, и я услышала рассуждения сформированной личности. Замечаешь, что благодаря спорту раньше повзрослел? — Я не знаю, как было бы без спорта. Но кажется, что мое взросление произошло лет в 14. Хотя выглядел я на 8. Постоянно задавали вопросы, сколько мне лет. Помню, два года назад ездили в «Сириус», там тренировались хоккеисты. Мне было 16, а выглядел я, наверное, на 12. А они в 14 — взрослые двадцатилетние мужики. Но я считаю, что выглядеть молодо — это хорошо.