Разбор контрольных прокатов по фигурному катанию — 2023 с чемпионами мира по танцам Мариной и Артемием Каташинскими

Марина и Артемий Каташинские в восторге от новых образов Камилы, а вот выбор музыки Rammstein Гуменником они посчитали банальным.

Контрольные прокаты в этом году получились как никогда насыщенными. Возвращение Степановой и Букина, неожиданные образы Валиевой, дебют Косторной в парах, история Гуменника с программой под Rammstein — столько поводов для обсуждения фигуристы нам не давали уже давно! Сезон будет интересным, об этом можно сказать уже сейчас.

Остались довольны увиденным и трёхкратные чемпионы мира по спортивным танцам Марина и Артемий Каташинские — преданные поклонники фигурного катания и хореографы школы «Олимп». Они внимательно следили за ходом контрольных прокатов, а в интервью «Чемпионату» поделились своими впечатлениями о лучших выступлениях и главных событиях.

Местами мнения Марины и Артемия получились очень неожиданными!

«Степанова и Букин — это доказательство того, что после перерыва можно вернуться в отличную форму. Как говорится, мастерство не пропьёшь»

— Марина, Артемий, расскажите, какие у вас в целом впечатления от прокатов фигуристов? Артемий: Я в очередной раз нахожусь под приятными впечатлениями. Наблюдая за процессом, могу сказать, что мы держим планку, задаем тон. У меня чувство гордости внутри за то, что происходило на контрольных прокатах.

Марина: Мы собираем стадионы даже на контрольных прокатах, когда ребята просто показывают свой уровень перед сезоном — это тоже показатель. Даже эти события являются силой притяжения для тысяч зрителей. И мы делаем из этого не просто тренировку, а полноценное шоу, на которое приезжают люди из разных стран. Наш дядя Гурген Варданян, родной брат нашей мамы Асмик Варданян, приезжал на контрольные прокаты. Это мероприятие собирает не только фанатов фигурного катания, но и людей, которые хотят равняться на топовый уровень. Наши спортсмены — это определенный образец.

— Какой вид вас больше всего зацепил в этот раз? Марина: Наиболее зрелищный вид — это спортивные пары, так как здесь присутствуют элементы, опасные для жизни, это всегда привносит вау-эффект. Для меня это максимально привлекательно, не в обиду танцорам, которые ближе всего к нашей эстетике. Не могу сказать, что люди только с высоким вкусом и действительно обладающие пониманием техники могут смотреть такое сложное направление, как танцы на льду. Я с особым удовольствием смотрю всегда на танцевальные дуэты, с восхищением и придыханием — на спортивные пары, ну и наши девочки — это отдельное наслаждение.

Мальчики наши тоже хороши, но моё мнение: мужское одиночное катание надо нам подтягивать. Те другие направление ушли далеко-далеко вперед, а мужское катание… Не скажу, что смотреть за ним печально, но я понимаю, сколько всего можно туда привнести. Ребята у нас талантливые, и из них можно выжать ещё больше. Девочки пока что дают им фору, а хотелось бы, чтобы они были хотя бы на одном уровне.

Артемий: Мальчикам бы добавить немножко характера, волевого компонента такого.

— В танцах на льду у нас всё кипело в межсезонье, много пар распалось. Правильная ли это тактика — искать нового партнёра, если начинаются какие-то проблемы в дуэте, или надо делать упор на работу над отношениями? Артемий: Смотрите, конструкция «парень и девушка»: во-первых, это разный пол; во-вторых, это межличностные профессиональные отношения, на которые накладывается коммуникативная конструкция. Мы обязательно должны взвешивать наличие цели и желания добиться этой цели вместе, именно с этим человеком. Каждый из партнеров должен задать себе вопрос: насколько для меня приемлемо то, что происходит негативного в паре. Ведь пара распадается только потому, что происходит какой-то конфликт, недопонимание или невозможность коммуницировать. Это может быть абьюз, это может быть газлайтинг… Здесь нужно взвешивать, готова ли пара идти вперёд вместе и какую цену она готова заплатить за это.

Я думаю, что ребята очень неглупые, и если они расстались, скорее всего, партнёрам уже неприемлемо было находиться вместе. Хотя я знаю истории, когда психологи могли восстановить союз в паре. Мы можем обсудить это со стороны, но, к сожалению, пары чаще всего не делятся тем, что между ними происходит. Мы с Мариной, наоборот, очень любим рассказывать о том, какие конфликты были у нас, чтобы, может быть, другие пары на нашем примере учились. Всё равно стабильность приносит успех.

Марина: Я, в свою очередь, могу сказать, что тут, возможно, играют два аспекта. Во-первых, психологическое воздействие на спортсменов из-за того, что есть некое перетягивание внимания на другие направления фигурного катания. Если бы мы раскрывали истинную сложность танцев на льду… Когда другие фигуристы пытаются повторить хотя бы часть элементов, которые делают танцоры, они понимают, что это невозможно. Люди, которые знают, насколько это сложно, преклоняются перед ребятами. Я считаю, что нужно рассказывать, показывать нюансы и заинтересовывать зрителя, чтобы люди с интересом смотрели на эти детали. Но это долгая и сложная работа.

Во-вторых, может влиять ситуация с отстранением от международных стартов. Надо срочно заниматься вопросом замещения этих топовых турниров на не менее трендовые.

В-третьих, нужно усиливать работу спортсменов с психологами и частно разбирать каждый случай, ведь мы не можем раскидываться парами. Каждый союз — на вес золота у федерации, тем более союз сформированный. Нужно на особый контроль взять такие вещи и способствовать тому, чтоб каждый союз сохранился, на уровне федерации.

Но я думаю, такие хедлайнеры, как Александра Степанова и Иван Букин, влюбляют зрителей в танцы на льду. Я уверена, что многие прослезились после окончания их произвольного танца. Думаю, ребята почувствовали, что люди их ждут, любят. Это такие лидеры, которые показывают, как надо. Я счастлива, что такие пары ещё есть.

— Как в целом оцените возвращение Степановой и Букина? В хорошей ли ребята форме? Артемий: После перерыва всегда сложно возвращаться в форму. Каждый боится показать себя хуже, чем раньше. Степанова и Букин — это доказательство того, что после перерыва можно вернуться в отличную форму. Как говорится, мастерство не пропьешь.

Марина: Это очень хороший пример для всех спортсменов, что накатанность, ощущение друг друга в паре — это не история о том, что завтра я поменяю партнёра и буду выступать точно так же. Это такие тонкие биоритмы, которые ты не за один сезон начинаешь чувствовать. Конечно, новые пары тоже хорошие образовались — Морозов/Ерёменко, Шевченко/Ежлов. Они крутые, красивые. Но если говорим про Степанову/Букина, мы видим, что это совсем другое скольжение, совсем другое чувство. Я желаю новым дуэтам, конечно, как можно скорее скататься, стать одним целым и нести этот бренд, не растрачивая.

— Многие выделили, что Степанова/Букин — совершенно другой уровень по сравнению с остальными дуэтами. А понравился ли вам кто-то из других ребят? Марина: Я для себя отметила Морозов/Ерёменко, Шевченко/Ежлова и Хавронину/Нарижного. Другие пока выглядят сыровато. Красиво, талантливо, но сыровато.

«Валиеву спокойно можно назвать лицом женского фигурного катания, это абсолютно положительный человек, который показывает себя как большой профессионал»

— В начале нашего разговора вы сказали, что вам очень понравились спортивные пары. Какие дуэты вас больше всего зацепили? Марина: Мне понравились Алёна Косторная и Георгий Куница. Тут не было грязи, тут была чистота образа. Где-то, возможно, было даже слишком простовато. Но получилось действительно со вкусом. Если стиль можно привить, то вкус — это другая история: он либо есть, либо его нет. Настолько всё хорошо у ребят вышло, я прям любовалась. Интересный выбор музыки. Они хотели сделать что-то современное, а это всегда риск, но ребята смогли вытянуть эту историю.

— У Алёны Косторной очень интересная история, она перешла из одиночного в парное катание. Как она вам в новой роли? Удалось ли ей полноценно перестроиться под парницу? Марина: Честно, она будто всю жизнь была в паре. Партнёр подсветил прекрасные женские стороны Алены, и она прям раскрылась совсем с другой стороны. Я теперь даже не могу представить, что она когда-то выступала одна.

— Кто ещё впечатлил вас из пар? Марина: Тут на самом деле не такое большое раздолье. История про «видно невооруженным взглядом», конечно, считывается. Есть вещи, которые невозможно не заметить, и наши топовые пары Бойкова/Козловский и Мишина/Галлямов, конечно, выделялись среди всех. По уровню сложности все ребята старались, но коэффициент помарок всё ещё остаётся большой.

— Также хочется обсудить с вами и женское катание. Лиза Туктамышева ударилась в лирику. Справляется ли она с такими трагичными образами? Артемий: Безусловно, у Лизочки получается. Она фигуристка с фундаментальным бэкграундом, имеет точку зрения не только на фигурное катание, но и на какие-то общие жизненные вещи. Чемпион всегда отличается тем, что он не только погружён в своё дело, но ещё и всесторонне развит. Для меня показатель Лизы в этом вопросе даёт большие плюсы в её сторону, а также это помогает выражать эмоции в лирических постановках. Бытовой аспект жизни позволяет человеку шире видеть мир, и ему больше возможностей представляется показывать это через танец, через движение, через программу на льду. Однако тут важно не перегрузить. Тут надо помнить, что жанр надо иногда менять, чтоб не замыливать глаз. Но я думаю, что у Лизы всё под контролем.

Марина: Я бы хотела внести ложку дёгтя насчёт женщин. Я смотрю фигурное катание и с точки зрения костюмов — их очень важно подбирать стилистически и по образу. Так как у нас свое ателье по пошиву танцевальных костюмов, костюмов для фигурного катания, могу сказать, что в этой ситуации у меня есть огромный вопрос к фигуристам по выбору образа. Так как мы очень любим Лизу, хотели бы предложить ей наше спонсорство, чтобы сделать совместно нечто красивое. В данном прокате её образ не раскрылся полностью, костюм не показал всю её красоту. Тем более если она пошла в лирику и хочет показывать какие-то глубинные эмоции.

Ещё одна моя огромная боль — это макияж. У нас в танцевальном спорте очень сильно развита стилистическая сторона, есть свой имидж-центр, который на турнирах работает. Профессионалы качественно делают визаж, прически — так, что ни один волосок не выскакивает. Как же любые недостатки видны на больших экранах! Когда вижу, как камеры близко подъезжают к лицам девочек, у меня замирает сердце, потому что я понимаю, что там уже половины тона нет, помада съелась, на затылке торчат волосы. Я думаю: «Ну какие же вы красотки, как это можно всё на экран передать, но камеры — они такие злые». Они могут вообще не в том виде тебя преподать, поэтому тут надо следить за каждой мелочью. В моих больших планах — поговорить с федерацией и предложить помогать девочкам собираться на соревнования. Либо в рамках федерации, либо отдельно по желанию выставляться на турниры, собирать девочек. Я думаю, это будет очень крутая и правильная тенденция.

— Валиева предстала в новых образах, у неё очень страстная короткая программа. Как вам Камила в таком амплуа? Артемий: Ей оно очень хорошо удалось. У Камилы очень выразительные руки, голова и верхний плечевой пояс. Работа хореографов потрясающая! В плане артистизма Камила справилась на 100%. И ещё хочу сказать, что девочка уже превратилась в девушку наконец-то. И контакт со зрителем, и все приёмы, которые Камила использовала в своей программе, выглядели очень органично. Даёт жару!

Марина: Да, очень круто. Камила — девочка максимально привлекательная. Видно, что это открытый, добрый человек в жизни. Конечно, она не может не влюбить в себя. Очень важно оставаться не просто крутым спортсменом, но и положительным героем в жизни. Камила как раз является таким человеком, я всегда с огромным удовольствием на нее смотрю. Она эрудированная, воспитанная. Это те качества, которые должны быть присущи каждому человеку, который заходит на пьедестал. Я думаю, Камилу спокойно можно назвать лицом женского фигурного катания, это абсолютно положительный человек, который показывает себя как большой профессионал.

Вот эта часть в её программе с заигрыванием с судьями — это некая изюминка, на которую тоже сложно решиться, так как ты должен дополнительно переключить своё внимание на актёрское мастерство. Не всегда знаешь, как отреагируют судьи или зрители, но она настолько это обыграла, что просто ей честь и хвала. Это был дополнительный повод для обсуждения у зрителей, так что она большая молодец.

— Чёрная пантера в произвольной программе — тоже новая роль для Камилы. Как она вам? Артемий: Камила может совмещать в себе не только фигуристку, но ещё и актрису. Она очень хорошо показала героя из фильма. Сегодня она Чёрная пантера, завтра она станет Клеопатрой, и я уверен, что тоже будет отлично. Это впечатляет.

Марина: Отмечу, что с визажем и прической у неё у одной из немногих было всё в порядке. И мы видим, насколько это сильно привлекает глаз, насколько приятно эстетически на это смотреть.

— Запомнился ли вам кто-то из юных девочек? В ком из них видите наибольший талант? Артемий: Я думаю, что девочкам помладше нужно стремиться к девочкам постарше. Нам ещё надо, конечно, посмотреть на них в деле. Отдам предпочтение Аделии Петросян, я ей сопереживаю. Она очень юная красивая девушка с армянской фамилией. У меня тоже есть армянские корни, это дополнительный повод для симпатий. Она мне чем-то напоминает нашу маму Асмик Варданян, чемпионку СССР по фигурному катанию.

Марина: Мы могли бы видеть намного больше участниц и намного более яркие выступления, ведь Софья Акатьева снялась с произвольной программы из-за повреждения, Ксения Синицына прыгала ограниченное количество прыжков из-за травмы… Хочется пожелать им здоровья и грамотных нагрузок, чтоб мы не просто видели крутых «Терминаторов», которые выходят за пределы человеческих возможностей, но и просто здоровых людей.

— Четверных у девочек в этот раз было мало. Стал ли при этом акцент на хореографию, на художественную составляющую побольше? Артемий: Очень приятно наблюдать за этим. Мы с осторожностью об этом говорим, только бы не спугнуть. Видим подвижки, спасибо огромное тем людям, которые стоят за этим. Правда есть такая тенденция, и только бы всё шло в эту сторону. Мы уже показали, на что способны в плане техники, и пришло время переходить на новый этап. Мы в мире в этом деле лучшие.

Марина: Возможно, это качественный переход внутри фигурного катания. Мы всё время были настроены на мировую гонку, нам хотелось показать, что мы быстрее, выше, сильнее. А сейчас такой момент, когда можем сконцентрироваться на качестве, уйти в более интересные вещи, такие как хореография, музыкальность, модернизация программ. Мы сейчас немножко сбавили темп в плане турниров, поэтому освободилось время, чтобы поработать над качеством. Я надеюсь, что мы это время используем с умом.

— В этом году мы увидели совсем мало взрослых девочек на контрольных прокатах. По сути, остались только Лиза Туктамышева и Камила Валиева. Есть ли такое, что вам не хватает именно взрослого катания? Может, вы скучаете по каким-то фигуристкам, которые ушли? Марина: По Ирине Слуцкой очень скучаем (смеётся).

Артемий: Да, по Слуцкой скучаем. Мало у нас взрослых девочек. Остались Лиза и Камила, а где все остальные? Надо что-то менять, помогать продлевать карьеры, мотивацию создавать. Пока этого не видно, к сожалению.

«Rammstein — это что-то из банального уже. Если я сейчас приду к своему хореографу и скажу, что хочу выступать под Rammstein, она сразу скажет нет»

— В начале интервью вы сказали, что вас расстроили мальчики. Как вы считаете, чего им не хватает, чтобы стать топами? Артемий: Хочется, чтоб у мальчиков появились волевые силы. Может быть, им надо в зал походить немножечко, подкачаться чуть-чуть? Посмотрите, как девочки уделяют внимание своему телу. Каждая фигуристка — это потенциальная топ-модель. Даже через колготки можно увидеть, как у них прокачана каждая мышца. Мальчикам бы тоже немножечко оформиться — моё личное мнение.

Марина: Я думаю, будет круто сделать какую-нибудь коллаборацию. Допустим, взять мальчиков и отдать их тренерам, которые работают с девочками. А девочек отдать тренерам, которые занимаются с мальчиками. Или какие-нибудь совместные сборы сделать мальчики+девочки. Представляете, как там будут гормоны играть! Может, у мальчиков там как раз что-то проснется. Представляете, девочки прыгают мощнее мальчиков! Я думаю, у них там сразу турбины включатся и, может, появится мотивация. Я думаю, федерации стоит задуматься о том, чтобы как-то гармонизировать этот диссонанс.

— Из положительно можете что-то выделить у мальчиков? Марина: Я отметила для себя Марка Кондратюка. Мне очень понравилась история с тем, что у него каждое движение выточено в такт музыке. По костюму, конечно, это интересное решение… А по музыке было вкусненько. Насколько, конечно, душа трепещет, когда каждое движение попадает в музыку. Это настолько понятно для зрителя! Ты как будто смотришь фильм и разгадываешь какую-то логическую цепочку.

Артемий: Мне очень понравился Матвей Ветлугин, Secret Garden у него был. Он в этом образе смотрится органично, эстетично, цельно. А вот возьмем Григория Фёдорова… Понятно, что он юниор, но в первую очередь он на льду мужчина. Тут надо, конечно, подумать над этим вампиром с галстучком…

У меня вообще вопрос к ребятам: а вы принимаете участие в том, чтобы создавать образы? Или вам навязывают что-то, что хотят другие? Просматривается в этом что-то навязанное. У меня такое ощущение, что я уже несколько раз этот образ видел. Все ребята у нас классные, мы следим друг за другом в соцсетях, они современные, любят классную музыку. Может, им стоить начать что-то самим творить? Я в 16 лет всю музыку подбирал, сводил, эскизы придумывал, костюмы шил. Был деятельным внутри своего проекта. Вот этой мотивации бы ребятам, чтобы они свои программы рассматривали как свой собственные проект.

— Был фигурист, который выбрал современную музыку, которая ему нравится — это Петя Гуменник, он собирался кататься под Rammstein. Но ему запретили выступать с этой программой. Как оцените всю эту ситуацию? Артемий: Выбор музыки и права человека на выбор этой музыки — это одно дело. Это странная ситуация — это второе дело. А третье — главное не путать креатив с пошлостью. Я когда только услышал слово Rammstein… Иногда надо думать наперёд. Если думать о себе как о проекте, ты автоматически будешь думать об имидже. У тебя даже не возникнет в голове мысли делать программу под Rammstein, потому что, возможно, ты кого-то потревожить этим или вызовешь странные эмоции. Делать надо со вкусом.

Марина: Это сложный момент между тем, что ты хочешь самовыражаться, и тем, что тебе нужно соответствовать представлениям общества. Мы живём в социуме, и надо думать, где и что ты делаешь. А с другой стороны, я понимаю ребят, которые хотят делать то, что они хотят. Но тут нужно находить компромисс и понимать, что у нас есть некая ответственность перед людьми, перед страной. Невозможно просто сказать: я художник, я так вижу.

— Нет ли в этом угрозы искусству? Сегодня кто-то ущемился из-за Rammstein, завтра кто-то пожалуется на другую музыку, и всё придет к тому, что все будут катать «Кармен»… Артемий: Нет, это из крайности в крайность. Есть очень много крутой современной музыки. Здесь надо обращаться к профессионалам. Мы сейчас с Мариной готовим программу на чемпионат мира в Баден-Баден, у нас есть три варианта музыки. Что мы делаем как люди, которые хотят выбрать лучший трек? Мы идём к одному известному режиссеру, потом к хореографу, к Асмик Нориковне Варданян — у всех трёх людей совпало мнение. Они все с первых пяти секунд сказали да! Музыки очень много, надо уметь выбирать.

Rammstein — это что-то из банального уже. Если я сейчас приду к своему хореографу Светлане Лутошкиной и скажу, что хочу выступать под Rammstein, она сразу скажет нет. И я спорить не буду, потому что в каких-то вещах надо полностью доверять профессионалу, а они покрутят у виска. Просто сразу нет. Может, ребятам тоже пробовать каких-то людей подключать?

— Что бы вы хотели пожелать фигуристам в новом сезоне? Артемий: Мы желаем ребятам успеха, здоровья и волевого компонента: пережить всё, что на их пути встречается как препятствие. Чтоб они помнили, что мы их любим, всегда ждём и всем, чем можем, всегда поможем и поддержим.

Марина: А я хочу сказать ребятам, что время пройдёт, вы оглянëтесь и поймëте, что момент спорта — это и была настоящая жизнь. Очень хочется всегда настроиться на какую-то определённую цель, но я бы хотела пожелать наслаждаться моментом. В спорте очень ограниченное время, наступит момент, когда придётся попрощаться со спортивной карьерой. У самурая нет цели — только путь. И я надеюсь, что, чем раньше спортсмены это поймут, а я это поняла, тем быстрее научатся получать удовольствие от происходящего.